Интервью В.С. Бирюкова, члена правления Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), председателя Комиссии РСПП по агропромышленному комплексу.
– Виктор Степанович, прежде всего интересна ваша компетентная точка зрения экономиста, агрария, социального философа на текущую ситуацию в АПК. Как можно охарактеризовать ее в общем виде?
– АПК – большая система, поэтому оценивать ее в общем виде все равно, что рассуждать о средней температуре воздуха по России. Одна ситуация в птицеводстве и свиноводстве, являющихся драйверами отрасли; другая ситуация – в заметно отстающих производствах говядины и молока. Отдельно следует обсуждать положение в растениеводстве, причем в зерноводстве положение одно, в производстве овощей и корнеплодов – иное; особняком стоит селекционно-генетическая подотрасль и так далее. А если еще учесть просевшие за несколько месяцев вдвое курсы рубля и мировые цены на нефть, придется констатировать высокую волатильность в отечественном АПК.
– Сразу после минувшего Рождества в ходе рабочей встречи с председателем правительства Дмитрием Медведевым «разные волатильности» в отрасли упоминал глава федерального Минсельхоза Николай Федоров. Что вообще профессионалы подразумевают под волатильностью?
– Смысл укрыт в самой этимологии: латинское volatilis означает «мимолетный», «быстро преходящий». Волатильность – это изменчивость, непостоянство, неустойчивость. Волатильность подразумевает широкий диапазон возможных значений рыночных параметров и, соответственно, их непредсказуемость. Высокая волатильность делает нереальным точный прогноз падения или роста котировок. Вот как поведет себя нефть – будет далее дешеветь либо начнет прибавлять: пришла ли инвесторам пора скупать акции нефтяных компаний? Или выждать, пока эти акции дополнительно упадут? То же касается, скажем, и ритейла – совсем недавно весьма привлекательного для размещения активов.
– Наверное, запрет на ввоз сельхозпродукции из стран, вводивших санкции против России, также не придает инвесторам уверенности, разгоняя и без того высокую волатильность?
– Напротив, установленное в прошлом августе продовольственное эмбарго прибавило инвесторам веры в отечественный АПК. Ведь то, что в массовом порядке импортировалось из-за рубежа, теперь придется в значительной степени производить самим российским аграриям. Смотрите, уже изысканные итальянские и французские сыры выпускаются в различных регионах! Предполагаю, соответствующий указ президента Владимира Путина «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации» по результативности будет сопоставим с нацпроектом десятилетней давности: благодаря эмбарго мы закроем те пробелы в АПК, которые пока остаются. Кроме того, эмбарго коснулось преимущественно ЕС, США, Канады, Австралии и Норвегии, но в мире множество альтернативных источников продовольствия.
– Какими цифрами вы можете проиллюстрировать рост отечественного АПК вследствие эмбарго?
– Прежде всего подчеркну, что рост обеспечен не столько собственно эмбарго, сколько действием Госпрограммы развития АПК, – вот он, истинный источник импортозамещения! В частности, в 2014 году Россия произвела на 350 тысяч тонн мяса больше, чем в 2013-м. В основном прирост составил 6% по курятине и 6% по свинине. Кстати, импорт свинины из того же ЕС был прекращен еще год назад в связи с неблагоприятной обстановкой по африканской чуме свиней: никакой политики. Всего же под эмбарго подпали около 850 тысяч тонн мяса. Планируется, что в 2015 году федеральный бюджет – несмотря на свою дефицитность, – обеспечит поддержку АПК практически на 188 миллиардов рублей. Подобный темп гарантирует достижение импортозамещения в животноводстве уже в ближайшие пару лет.
– Однако и пресловутая продовольственная инфляция, возможно, вызвана тем же фактором накачки бюджетных средств в отрасль, вы так не полагаете? Разве это «давление на цены» не обусловлено отечественным производителем, который вдруг ощутил собственное монопольное положение?
– Никто не отрицает факта продовольственной инфляции в нашей стране. За 2014 год продукты питания подорожали на 15,4%, из которых один лишь декабрь дал ощутимую прибавку в 3,3%. Вице-премьер Аркадий Дворкович не исключает, что и в Новом году рост продовольственных цен превысит 10%. Вместе с тем списывать этот рост исключительно на аграриев неверно. Между АПК и конечным потребителем выстроилась цепочка оптовиков и ритейлеров, часть из которых, по выражению нашего премьер-министра, снимают «спекулятивную маржу на целом ряде экономических факторов, включая ситуацию с валютой».
– Вы хотите сказать, что далеко не все аграрии используют импортные технологические линии, сельхозтехнику, ингредиенты, то есть привязаны к курсу доллара?
– Разумеется. Да и закупки «альтернативного» продовольствия за границей не столь велики, чтобы списывать весь рост цен на удорожание импорта. К тому же ситуация очень неровная по регионам, и хорошо видно: где-то спекулянты бурно разыгрались, где-то – в гораздо меньшей степени. К примеру, на Алтае, в одной из крупнейших наших житниц, вдруг резко «подскочил» хлеб. С чего бы это вдруг? Уж не от жадности ли недобросовестных посредников? То же касается многих других позиций, скажем, куриного яйца, которое где-то «выстрелило» до 70 рублей за десяток, а кое-где перевалило аж за 100 рублей. Недаром Дмитрий Медведев на днях потребовал от Минсельхоза, ФАС, правоохранителей, губернаторов сдержать цены на «пищу телесную».
– А чем вы объясняете прогноз главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева на встрече членов правительства с президентом страны в начале декабря: мол, продовольствие начнет дешеветь уже во втором квартале 2015-го?
– Поправлю вас. Министр экономического развития не говорил, будто продукты подешевеют, а отметил: «Мы ожидаем снижения динамики продовольственных цен». Иными словами, речь о замедлении роста цен, который, как отмечалось выше, ожидается на уровне порядка 10% годовых. Основные причины «снижения динамики» в том, что прекратился ажиотажный потребительский спрос на фоне дальнейшего увеличения отечественного производства продуктов питания, соответствующего сокращения импорта и улучшения его структуры. Опять-таки, и власть ужесточает контроль за ценами, к чему 4 декабря президент Владимир Путин призвал в послании Федеральному собранию: «Правительству, регионам нужно обеспечить контроль на продукты питания, лекарства, товары первой необходимости».
– Самое время спросить о Доктрине продовольственной безопасности: каков сегодня удельный вес отечественной продукции в общем объеме востребованного страной продовольствия?
– Общеизвестно, что мы полностью обеспечиваем себя зерном, которого в 2014-м собрали более 105 миллионов тонн (2-й результат в постсоветской истории), причем из них 30 миллионов тонн можем спокойно экспортировать. Между тем на корм птице и скоту Россия расходует уже 40 миллионов тонн, хотя еще года три назад скармливали едва 37 миллионов тонн зерна, – на 8,1% меньше. То есть растительный белок мы все активнее трансформируем в белок животный вместо того, чтобы торговать на мировом рынке зерном в качестве сырья. Абсолютно рекордным для независимой России 2014 год стал по сбору овощей, который составил почти 15,5 миллиона тонн, в то время как упомянутой вами Доктриной к 2020-му сбор овощей намечен на 16,5 миллиона. Рыбой (с огромным запасом), сахаром, растительным маслом, картофелем страна целиком обеспечивает себя, появились прекрасные показатели также по рису, рапсу, сое.
– А что касается отставаний по говядине и молокопродуктам: как скоро их удастся преодолеть?
– Мясное скотоводство у нас издавна «хромало»: ставка и при царях, и позже делалась на молочный и мясомолочный КРС, да и этого скота вечно не хватало. Однако в последние годы ситуация выправляется. Так, в 2010-м стадо специализированных мясных пород в России насчитывало 500 тысяч голов; мясо от них составляло 2% «вала» говядины; остальное – мелковесная и малопродуктивная выбраковка молочного стада. А в прошлом году мясное поголовье достигло почти 2,4 миллиона, обеспечив свыше 10% «красного мяса». Это уже прорыв, хотя и явно недостаточный: в странах с развитым скотоводством мясные породы составляют от 40% и даже вплоть до 85% всего поголовья КРС. С молочной продукцией обстановка еще сложнее, поэтому именно с нее планируется и новая масштабная работа.
– Что конкретно имеется в виду?
– Прежде всего, Минсельхоз устами директора департамента животноводства и племенного дела Владимира Лабинова признал недостижимость в данное время целевых показателей Госпрограммы по молоку. При этом он констатировал: «Кривую дна в объемах производства молока мы преодолели и выходим не только на стабилизацию, но на ощутимый прирост». Неслучайно еще в 2014 году молочное скотоводство выделено в отдельную подпрограмму, в которой предполагается использовать новый подход к взаимодействию аграрного ведомства с регионами. В частности, речь идет о компенсации до 20% затрат на строительство и реконструкцию новых помещений, эффективность которых оценят по приросту скотомест в расчете на корову. Предел компенсаций в 2015-м – 4 миллиарда рублей, в 2016-м – 7 миллиардов, в 2018-м – 8 миллиардов рублей.
– Скажите, Виктор Степанович, а как подобные компенсации согласуются с правилами Всемирной торговой организации?
– Россия не нарушает этих правил, Наталья. Во-первых, ВТО дифференцировано относится к господдержке различных регионов своих стран-членов. Например, подобная бюджетная подпитка широко разрешена там, где плохие почвы покрывают половину территории и более. А ведь у нас пять регионов считаются полностью неблагоприятными для агробизнеса; даже в Амурской области, славной своей соей, 56% территории не годятся для эффективного сельского хозяйства. Во-вторых, опытные участники ВТО умело «перекачивают» средства прямой, непосредственно влияющей на ценообразование поддержки сельхозтоваропроизводителей («янтарная корзина») в так называемую «зеленую корзину», то есть в косвенную поддержку АПК, взять хотя бы внутреннюю продовольственную помощь – ВПП.
– В последние полгода ВПП на слуху, о ней нередко говорят как в федеральном центре, так и на местах. Поясните, пожалуйста, что это за «инновация»?
– В минувшем октябре правительство России утвердило концепцию ВПП, законодательную базу которой будем готовить до конца 2015 года. У ВПП двуединая задача. С одной стороны, такая помощь нацелена на то, чтобы остронуждающиеся (пенсионеры, инвалиды, многодетные семьи) полноценно питались. Для этого малоимущие, каковых у нас порядка 20 миллионов, в некоторых регионах уже в виде эксперимента получают по социальным картам ежемесячные компенсации на продукты, например, в Кировской области сумма соответствует 1000 рублям. С другой стороны, ставка сделана на косвенную поддержку аграриев.
– То есть механизм ВПП «завязан» на закупку продовольствия у отечественных производителей, что совпадает с курсом на импортозамещение?
– Это хорошо известно из опыта США, которые основывали ВТО еще в 1947 году, – в форме Генерального соглашения по тарифам и торговле. Нуждающиеся американцы получают продовольственной помощи более чем на 60 миллиардов долларов в год. Такова наиболее весомая – практически 2/3 – статья всех расходов Минсельхоза США и одновременно могучая поддержка заокеанских фермеров. Хватает в ВТО и прочих непрямых мер по обеспечению финансового комфорта национального агросектора, и перед Россией здесь раскинулось большое поле деятельности. Как отметил в конце 2014 года президент Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин, у нас на гектар сельхозугодий совокупная господдержка в 6 раз меньше американской, в 10 раз меньше китайской, в 14 раз меньше, чем в ЕС. А без господдержки рентабельность нашего АПК и вовсе составила бы минус 5,6%. Представьте себе!
– Кстати, а вы разве не считаете, что продовольственное эмбарго России в отношении Запада противоречит правилам ВТО?
– Нет, это ответная мера, вынужденная. На самом деле противоречат правилам ВТО ничем не обоснованные санкции Запада в отношении ряда российских компаний и отдельных граждан: вот вам подлинный акт откровенной экономической агрессии. Но, как видим, экспертная «панель» ВТО так и не удосужилась объявить санкции незаконными.
– Экспертная «панель»? Что это такое?
– Так называют международный пул экспертов из стран-членов ВТО. Эти эксперты призваны разрешать экономические споры между участниками ВТО. Но давайте продолжим в другой раз. Как-никак, еще Козьма Прутков утверждал, что нельзя объять необъятное, а мы ведь с вами еще даже о герефордах, галловеях да абердин-ангусах не поговорили…
– Благодарю за содержательную и увлекательную беседу!
Первоисточник: Наталья Крыленко. С верой в отечественный агропром // АгроИнфо, главный портал главной отрасли. – 23 января 2015